Из дневников неизвестного автора.
19 июня 1954 года.
Мое сердце стучит в ритме прибывающих поездов. Ещё лишь только раннее утро, а я уже стою на перроне с чашкой горячего кофе и смотрю на спящие деревья и покоящееся чёрное небо, на котором нет ни луны, ни звёзд - лишь тёмная бездна, гипнотизирует мой разум, что не спал несколько ночей подряд. Ветер колышет мои растрёпанные волосы и потасканное чёрное пальто. Я оглядываюсь в поисках человека, но кто придет раньше положенного времени? Вокруг меня мёртвая тишина, окутывает с головы до пят / я не дышал все эти месяцы и не дышу до сих пор , так может, и я погиб вместе со всеми?/ и ничего мне не слышно - от этого безмолвия слабеют ноги / мне немного страшно /
Я очень пытаюсь представить тебя сейчас. Уставшего, растрёпанного, может быть спящего или уткнувшегося в книгу. А может быть, ты нашёл интересного спутника и прямо сейчас ведёшь с ним беседу? Пьёшь чай? Радуешься? Грустишь?
А, может, думаешь обо мне?
Нет.
Я продолжаю писать тебе письма, зная, что ты их никогда не прочитаешь, и я не уверен, что это мне как - то помогает. Но молчание убивает, терзает на куски, разламывает кости / я, правда, сильно люблю тебя / и ты будто теряешь зрение, не видишь ничего, идешь на ощупь, а потом во мгновение проваливаешься в бездну и в тебя вгрызается нечто тёмное, отвратительно тёмное - я не хочу падать, не хочу, поэтому пишу тебе сейчас, стою на перроне и вслушиваюсь в мерное посапывание - это большая рыжая собака совсем недавно вернулась в свою картонную коробку. Просто Пёс - такой же уставший, изголодавшийся по ласке и очень, очень одинокий. Я взял с собой на завтрак немного чёрствого хлеба, но решил, что обойдусь и без завтрака, отдал хлеб псу / Пёс бы тебе понравился /
Может, ты все же думаешь немного обо мне?
Так мы и стоим: я и Пёс. На самом краю платформы / что очень волнительно, знаешь ли / замёрзшие, прижались друг к другу за спасительным теплом. Я продолжаю смотреть на рельсы, и так соблазнительно они выглядят, так пленительно, лишь мысли о тебе приковывают меня к земле и не дают сделать и шага.
Небо, несколькими часами ранее бывшее чёрным, окрасилось в пепельно - серый, и я услышал спасительный гудок и размеренный стук колёс.
И, кажется, я наконец - то могу дышать.
19 июня 1954 года.
Мое сердце стучит в ритме прибывающих поездов. Ещё лишь только раннее утро, а я уже стою на перроне с чашкой горячего кофе и смотрю на спящие деревья и покоящееся чёрное небо, на котором нет ни луны, ни звёзд - лишь тёмная бездна, гипнотизирует мой разум, что не спал несколько ночей подряд. Ветер колышет мои растрёпанные волосы и потасканное чёрное пальто. Я оглядываюсь в поисках человека, но кто придет раньше положенного времени? Вокруг меня мёртвая тишина, окутывает с головы до пят / я не дышал все эти месяцы и не дышу до сих пор , так может, и я погиб вместе со всеми?/ и ничего мне не слышно - от этого безмолвия слабеют ноги / мне немного страшно /
Я очень пытаюсь представить тебя сейчас. Уставшего, растрёпанного, может быть спящего или уткнувшегося в книгу. А может быть, ты нашёл интересного спутника и прямо сейчас ведёшь с ним беседу? Пьёшь чай? Радуешься? Грустишь?
Нет.
Я продолжаю писать тебе письма, зная, что ты их никогда не прочитаешь, и я не уверен, что это мне как - то помогает. Но молчание убивает, терзает на куски, разламывает кости / я, правда, сильно люблю тебя / и ты будто теряешь зрение, не видишь ничего, идешь на ощупь, а потом во мгновение проваливаешься в бездну и в тебя вгрызается нечто тёмное, отвратительно тёмное - я не хочу падать, не хочу, поэтому пишу тебе сейчас, стою на перроне и вслушиваюсь в мерное посапывание - это большая рыжая собака совсем недавно вернулась в свою картонную коробку. Просто Пёс - такой же уставший, изголодавшийся по ласке и очень, очень одинокий. Я взял с собой на завтрак немного чёрствого хлеба, но решил, что обойдусь и без завтрака, отдал хлеб псу / Пёс бы тебе понравился /
Так мы и стоим: я и Пёс. На самом краю платформы / что очень волнительно, знаешь ли / замёрзшие, прижались друг к другу за спасительным теплом. Я продолжаю смотреть на рельсы, и так соблазнительно они выглядят, так пленительно, лишь мысли о тебе приковывают меня к земле и не дают сделать и шага.
Небо, несколькими часами ранее бывшее чёрным, окрасилось в пепельно - серый, и я услышал спасительный гудок и размеренный стук колёс.
Прошло два месяца.
И, кажется, я наконец - то могу дышать.
Комментариев нет:
Отправить комментарий